2Cool.ru - Развлекательный портал (браузерные игры бесплатно, новости, анекдоты, юмор, свободное общение)

Осенью 1980 года Я попал в бригаду Бориса Константиновича Богданова, на заготовку ореха кедрового. Бригада была сборная из 6 человек. Сперва я бил с местным Сашей Мальцевым, потом стал работать в паре с самим Борисом-работавшим штатным охотником Тункинского коопзверопромхоза. Мне к тому времени было 33 года и моя сельская полоса жизни в деревне длинною в пять лет, зашла в тупик, вернее привела к конфликту в семье. Четыре брата жены, трое из них получили сельхозобразование разного уровня. Старший после 8 классов деревенской школы, закончил 2-х летнюю партшколу с дипломом зоотехник-организатор и работал мой шурин управляющим зактуйского отделения Совхоза Саянский. И получался моим двойным начальником: и по работе и в семейной жизни. Причина конфликта была с ним, но это отдельная тема. Борис Богданов в чью бригаду я попал, был на пять лет моложе меня. Забегая вперед-это будущий серийный убийца-садист. Оборвавший жизни больше 20 человек. По данным милиции человек на пять меньше. В их список не попали несколько человек без документов, живущих тайгой. Более понятно для современного языка-лесных бомжей. Большую часть года проживающих в лесу, но это опять другая тема, отойдем от нее до следующего раза. Итак мой бригадир-штатный охотник, 3 года отслуживший в морском десанте и окончивший после армии Иркутский пушномеховой техникум. И работавшим после его окончания начальником Зум-Муринского участка, перешедшим в последствии по нескольким причинам в штатные охотники. Жена его местная из Зактуя, лет на восемь моложе его. В тайгу заехали заблоговременно пораньше, шишка на кедре еще не дошла и плохо летела. Мы еще не совсем втянулись в тяжелую работу. И вот выпадает снег. Борис мне говорит: «А что паря Валентин, не попроведовать ли нам жен? Пока работа остановилась, кедры в снегу, да и внизу шишку не найдешь в снегу». До Зактуя тут километров 20-25, часа за 4 на легке добежим. И мы пошли. По дороге несмотря на запрет Саши Малышева, моего напарника, я проболтался: «У нас двоих производительность была в 2 раза выше чем у четверых отдельно живших от нас в другом зимовье». Хитрость была в том, что Багданов с бригадой били тяжелыми колотами и шишка еще не дозревшая почти не падала. И там один бил, другой собирал. Мы же били более легкими колотушками и не подходили к взрослым кедрам, где он еще не созрел. А бегали по молоденьким кедрушкам где он созрел раньше да и шишка на них была крупнее. «Вернемся, будешь бить со мной»-решил Борис. Разговорившись я пожаловался еще и на мелкие хитрости Саши Малышева. Сразу шишку мы стали делить: он в свою кучу, а я в свою. Кули он набивал под мох лучше меня, полнее, плюс к этому клал шишки в карман куртки что покрупнее. А на мой молчаливый взгляд, когда он эти шишки вытряхивал в свою кучу приговаривал: «Это сувенирная, подарю кому-нибудь». Но Бориса удивила другая его хитрость, он смастерил ловушку и поставил в его кучу, поймал бурундука, посадил его в 3-х литровую банку, не кормил и о чем то с ним разговаривал в свободное от работы время, потом отпускал, а в банку садил следующего пленника. Через несколько дней я обратил внимание что бурундуки перестали у него ловиться. И подходя к зимовью с очередной ношей вижу пустую ловушку на его куче, а несколько бурундуков с удвоенной энергией, шулушат мою кучу и проворно убегая прячут нашелушенный орех и возвращаются за новой порцией-делают себе запас на зиму: «Тем более не надо будет шишку делить»-дослушав меня отрезал Борис. «Сказал тебе паря Валентин, будешь бить со мной». Через несколько дней работы опять заненастило и к утру выпал небольшой снег. «А что паря Валентин, не попроведовать ли нам жен?» И смотря на мое скучное лицо добавил: «Да у тебя и с продуктишками слабовато. Сало прошлогоднее, да картошка, да крупа какая-то невзрачная. Не то что у слюдянского родственника, у него мама в торговле начальник. У вас там на хуторе я видел с полсотни овец жена твоя пасла твоего пади ничего нет? Так, примак приблудный». «Нет, почему же, три головы наши с женой». «Наши»-передразнил меня Борис-«Ты то можешь свежей баранинки принести? Или разрешение надо спрашивать у тещи с Владимиром Палычем?». «Да нет, пока я хозяин». «Пойдем хозяин, мяса свежего принесешь заодно, а то работа тяжелая». Дома в Зактуе я заколол старую овцу и разделив ее на две части, одну оставил в холодильнике, килограмм на пять-6, а большую часть-задок килограмм на 10-12, взял в лес. Немного о погоде: если внизу в долине в деревне моросит дождь, то в тайге в горах он несколько раз сильнее. Ближе к осени внизу холодный дождь в большой тайге и в горах снег. Если первый снег может сойти-расстаять после ненастья уже к вечеру. Следующий снег сходит дольше и так до глубокой осени, пока совсем не ляжет и не задавит все до весны. Работа по шишкобою заканчивается, начинается обработка и вывозка ореха. Конечно жесткого стандарта тут нет, если человек в отпуске, его пребывание в тайге ограничено рамками данного ему времени. Стоит хорошая погода, бить да бить шишку, а люди собираются домой. Так и получилось в нашей бригаде, двое из Слюдянки стали собираться домой. А я с Борисом сходил еще раз или два в Зактуй (попроведовать жен), потом отказался с ним бегать и спросил разрешение где бить орех и куда сыпать шишку наколоченную одни мной. И к концу сезона у меня шишка оказалась в трех местах. Набитая совместно с Борисом, до и после, когда он уходил уже один проведывать жену дня на 2 еще несколько раз без меня. Мы продолжали работать пока нас не задавил снег. Начали обрабатывать, молотить шишку на специальной ручной машинке. Раздавленную таким образом шишку пропускали через специальное сито разделяющее орех от более крупной шелухи. Потом орех и мелкие части шишки прошедшие через сито(бус) откидывают с расстояния 8-10 метров на натянутый краном брезент, тяжелый орех летит дальше, а легкий бус и пустой орех падают ближе, происходит таким образом разделение. Чистый орех собирают в мешки, обрабатывая орех Борис стал все более злиться на меня. «Нахватал от жадности, снег лег. Охотиться надо идти, а я тут с тобой.»- и сделал так что мы обработали только орех добытый совместно. Орех набитый мной отдельно я крутил на машинке и трес через сито ночами, после совместной работы с Борисом. Откидать его я не успел. Впереди предстояла еще большая работа: вывозка ореха из тайги. Запланированная Борисом вывозка на лошадях требовала много времени и затрат. На вывозку было около 100 мешков ореха. А это 40-50 ходок-лошади с вьюком. Я собственно и попал на заготовки из за этого, что у нас в семье было три коня: один жеребец у Владимира Палыча-управляющего и два рабочих коня. Один у Виктора Палыча-младшего шурина. И один рабочий конь-бурейка у нас с женой Галиной Павловной. Два рабочих коня могли ходить под вьюками и предлагая мне бить орех, Борис переспросил, смогу ли я взять 2-х коней на вывозку ореха. На что я ответил да смогу. Такие объемы делали вывозку ореха затруднительной. Психанув-«Все жадность твоя». Борис положил руку на висевшее на висевшее у него ниже груди ружье. Глаза у него из ясно голубых стали с крапинкой со стальным оттенком. Выдержав этот взгляд я спокойно ему ответил: «Иди Борис, готовся к охоте, я вывезу орех к тебе во двор, а твой отец будет контролировать меня». Отец Бориса- Константин Богданов. Пришел к нам вчера, помочь сыну с вывозкой ореха. Так и сделали. Борис ушел по своим делам, а я с Костей пошли к бригаде лесорубов, стоявших в нижней тайге километрах в десяти от нас. Лесорубы запросили за вывозку десятую часть-10 кулей. По рыночным ценам того времени около 2000 рублей. Лесорубы эти были Зум-Муринские, от местного колхоза им. Ленина. И им почти ничего не плотили. Я отработал к тому времени в совхозе Саянский 4 года и знал как трудно вытянуть те же 100 рублей в месяц на зарплату. И я предложил им наличными-300 рублей за вывозку. Костя возмутился. «Отойди и не лезь, твое дело контролировать и наблюдать. Я заплачу со своего кармана, одобрит или нет мое решение Борис, будет видно. Орех же я вывезу как и обещал.» Бригада лесорубов обрадовалась левому заработку, сразу обговорили тонкости: Я выхожу из тайги за веревками и за спиртным, в ту осень в магазинах Зактуя была только «Медвежья кровь» болгарского производства. В то время говорили: «» Спиртного нет, только эта моча. Деньги тратить на ветер. «Бери, бери сколько унесешь. Вычтешь из этих 300 рублей». Я пошел за веревками, деньгами и спиртным. А бригада начала готовить своеобразный трехсторонний сруб из нескольких бревен, чтобы на щите трилевочного трактора можно было погрузить такое количество ореха. И на завтра с утра начать вывозку ореха. Бригада освободила меня от погрузочно-разгрузочной работы. «Твое дело наблюдать и считать кули с орехом». Орех был вывезен на тракторе, а дальше по дороге до Зактуя на грузовой машине повышенной проходимости. За жадность Борис наказал меня, оставив часть моего ореха, тот что я не успел откидать в тайге. «Не будешь жадничать». Но ему понравилась организация вывозки и он освободил меня от всяких дальнейших поборов-сдачи ореха в план заготовок и для начальника. А осенью сидя в конторе Зум-Муринского участка Тункинского КЗПХ в присутствии нескольких человек и заехавшего директора Халматова Владимира Васильевича, Богданов сказал, показав на меня пальцем: «Этот человек набил 2 тонны ореха-настоящий таежник. Таких людей надо в охотники брать». «Ну значит так и будет»-ответил директор-«Дело за бутылкой коньяка». Мы выпили несколько бутылок коньяка, а я стал штатным охотником Тункинского КЗПХ. Богданов Борис с нами не выпивал.